«Красота спасет мир» — самый тиражируемый афоризм Достоевского. В то же время само письмо Достоевского трудно назвать склонным к афористичности. Афоризм предполагает универсальное и при этом предельно умозрительное, отрешенное знание. Едва ли Достоевского можно назвать сторонником «умозрительных» истин. Его слово всегда конкретно и потому — противоречиво.
И действительно — идея о спасительной силе красоты обретала и продолжает обретать самые разные интерпретации. Рационализм Соловьева, экзистенциализм Шестова и Бердяева, имяславие Флоренского, софиология Булгакова, современное «богословие красоты» — все эти учения, напрямую или косвенно, отталкиваются от загадок, оставленных нам Достоевским. Можно сказать и смелее: сама атмосфера русского религиозного ренессанса была вызвана попыткой ответить на «проклятые вопросы» Достоевского, в том числе и на вопрос (не утверждение!) о природе красоты.
Этот тезис позволяет нам рассмотреть указанные выше сюжеты русской философии в их единстве. Подобное рассмотрение — русская философия конца 19-нач 20 вв. через призму идеи Достоевского о спасительной силе красоты — и станет задачей нашего курса.
1. Достоевский. Его понимание красоты. Предназначение искусства.
«Мир спасет красота», — сказано в «Идиоте», но не самим Идиотом. В романе этих слов Мышкин никогда не произносит. А вот другие персонажи адресуют их Мышкину, упрекая его в слепом идеализме. Кроме того, образ «красоты» фигурирует и в других романах Достоевского, и всегда помещается им в неоднозначный контекст: красота Мадонны и красота содомская, красота сладострастия, красота обиды…
Как мыслил красоту сам писатель? Мы обратимся к публицистике и письмам Достоевского; рассмотрим влияние Шиллера; обсудим, в чем Достоевский видел назначение искусства; поместим расхожие афоризмы в необходимый контекст произведений, столкнём лбами разных его героев. Тогда сможем ответить: действительно ли, по Достоевскому, красота спасёт мир?
2. Соловьев. Речи о Достоевском. Красота в природе.
Популяризацией тезиса «красота спасёт мир» мы обязаны Владимиру Соловьеву, которого иногда называют духовным учеником Достоевского. Два мыслителя действительно были близки: вместе ездили в Оптину пустынь, посещали публичные выступления друг друга. Соловьев часто засиживался у Достоевского в гостях. Говорят даже, что образ Ивана Карамазова был вдохновлён именно Соловьевым (что, впрочем, весьма спорно).
И все же тезис «красота спасёт мир», взятый в его непосредственности — скорее о философии Соловьева, нежели Достоевского. На лекции мы подробно обсудим «Три речи о Достоевском», где этот тезис был взят в качестве эпиграфа; не обойдём стороной и собственную эстетическую концепцию Соловьева, выраженную им в трактате «Красота в природе». Наконец, коснёмся его поэзии, где ярче всего был явлен образ Софии как вечной женственности.
3. Бердяев. Красота как бездна
Бердяев посвящает Достоевскому отдельную книгу — «Миросозерцание Достоевского». При этом сотериологический аспект остается в стороне — Бердяев размышляет преимущественно о двоящейся природе красоты: «Красота — божественна, но и красота представляется Достоевскому страшной, ужасной».
Вполне в традиции экзистенциализма Бердяев сосредотачивается на созерцании «двух бездн», явленных в человеке и в частности — в человеческом восприятии красоты; эту фокусировку можно трактовать как следствие гностической тенденции в философии Бердяева. О влиянии Достоевского на Бердяева, о русском экзистенциализме, о красоте и ужасе — поговорим на этой лекции.
4. Красота в софиологии. Флоренский и Булгаков.
Красота, как один из образов Софии, премудрости Божией, занимает важное место в философии и богословии о. П. Флоренского и о. С. Булгакова. Красота мыслится феноменологически: «Красота предмета есть его софийная идея, в нем просвечивающая. <…> В явленной красоте, обличающей бытийную, софийную основу мира, спасается вся тварь».
Булгаков, сознательно наследуя Канту, стремится осуществить «трансцендентальный анализ чувства прекрасного». При этом акценты ставятся именно на сотериологическом свойстве красоты и софийно-теургийной природе искусства. Теория Флоренского нас будет интересовать в более практической плоскости: мы обратимся к его учению об иконе в работе «Иконостас».
5. Современные интерпретации тезиса: достоевсковедение и «богословие красоты».
К началу XXI века тезис Достоевского успешно оформился в расхожий афоризм: красота сегодня спасает мир по поводу и без. Отечественные и зарубежные специалисты по Достоевскому успешно борются с этой вульгаризацией, возвращая тезис в необходимый философский и художественный контекст. Мы рассмотрим работы К.Г. Исупова, Т.А. Касаткиной, В.Е. Ветловской, А. Делл’Аста.
Кроме того, мы обратимся к богословскому опыту осмысления спасительной силы красоты. Материалом нам послужит сборник «Богословие красоты»: обсудим работы Каллиста Уэра, Дэвида Харта, Ромило Кнежевича, Ганса Урса фон Бальтазара.